Если вчера война... - Страница 57

Добрались, к большому сожалению Крамарчука, быстро: Москва сорокового года еще не знала пробок начала будущего столетия. Заехали со стороны улицы Куйбышева прямо на Красную площадь. Мимо автомобиля промелькнул вытянувшийся по стойке «смирно» часовой возле Спасских ворот, и «Паккард», покружив пару минут по кремлевским проулкам, мягко затормозил возле северного крыла здания бывшего царского Сената, неподалеку от Никольской башни. Повинуясь молчаливому жесту Берии, — нарком снова стал неразговорчив, - подполковник выбрался наружу и вслед за майором вошел в знакомое каждому «рожденному в СССР» здание. Лаврентий Павлович шел замыкающим, по-прежнему молча. Минуя многочисленные посты охраны, по крытой ковровой дорожкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж где становились перед массивными дубовыми дверями. Оттерев Крамарчука плечом, Берия без стука вошел внутрь, пробыв там минут пять. Затем выглянул в пустой и гулкий коридор:

— Заходите, товарищ Крамарчук.

Подполковник оглянулся — застывший изваянием под стеной майор неожиданно улыбнулся ему самыми кончиками сжатых губ — и, глубоко вздохнув, переступил порог. Приемная. Ну, да, конечно же, приемная. А что он ожидал, что кабинет Вождя начнется сразу за порогом? Замерший с ничего не выражающим лицом нарком, лысоватый человек за столом — Поскребышев, кто ж еще? И простая лакированная дубовая дверь, ведущая... ага, именно ТУДА. В кабинет к Самому.

— Товарищ Крамарчук? — Голос сталинского секретаря оказался на удивление мягким и в какой-то степени даже приятным. — Проходите, пожалуйста, товарищ Сталин вас ждет.

Крамарчук на миг замешкался: что, неужели все так просто? Его даже не станут обыскивать, проверяя, не собирается ли он убить Вождя мирового пролетариата, а просто вот возьмут и пропустят?! К Сталину?!

Поскребышев быстро поднял голову:

— Что-то не так, Юрий Анатольевич?

— Ну, — стараясь не замечать исказившей лицо Берии болезненной гримасы, пробормотал он, — я думал, что меня досмотрят, прежде чем допустить... ну... к самому товарищу...

— Ну что вы, — мягко улыбнулся секретарь, — Лаврентий Павлович (нарком дернул щекой, но сдержался) лично поручился за вас. Ступайте. Товарищ Сталин ждет. — Последнее слово, хоть и сказанное вроде все тем же доброжелательным тоном, отчего-то прозвучало как короткий и злой приказ к атаке.

И Юрий Анатольевич Крамарчук, собственноручно растворив тяжелую дверь, вошел в кабинет Иосифа Виссарионовича Сталина.

Вот только самого Сталина он там не увидел.

Знакомый по многочисленным документальным и художественным кинофильмам кабинет был пуст. Массивный стол под зеленым сукном, легендарная пампа и письменный прибор на поверхности. На самом краю — аккуратная стопка каких-то папок и пепельница с потушенной трубкой. Дубовые панели на стенах. Простой диван в типичном для этого времени матерчатом чехле под одной из стен, этажерка с книгами и напольные часы — под другой. Выходящие куда-то во внутренний кремлевский двор высокие окна, скрытые тяжелыми занавесями. Ковровые дорожки на полу. И едва уловимый аромат табачного дыма.

— Здравствуйте, товарищ Крамарчук. — Несмотря на то что подполковник и был готов к чему-то подобному (правда, он думал, что Вождь будет что-то писать за столом, делая вид, что не замечает его присутствия, — навеянный не то прочитанной книгой, не то просмотренным фильмом стереотип), он явственно вздрогнул. Голос раздавался откуда-то сзади, однако обернуться Юрий не успел. — Присаживайтесь. — Прошедший в полуметре от него Сталин махнул рукой на ближайший стул. — И не нужно пугаться. Разве то- товарищ Сталин такой страшный?

— Н-нет, товарищ Сталин, — пробормотал Юрий, садясь на указанное место. Что ж, похоже, историки не ошиблись — Вождь действительно любил производить на посетителей впечатление. По крайней мере, проводить в том смысле, в каком сам это понимал.

Иосиф Виссарионович обошел стол и опустился в кресло. Взяв в руки трубку, оглядел ее, словно решая, стоит ли вообще курить, и стал неторопливо набивать табаком. Подполковник терпеливо ждал, прекрасно понимая, что первым начинать разговор не стоит. Наконец Сталин закончил, неожиданно взглянув на подполковника:

— Вы ведь тоже курите, товарищ Крамарчук? Курите, не стесняйтесь. Разговор у нас будет долгий. Вы ведь никуда, надеюсь, не спешите?

— Никуда, товарищ Сталин, — не зная, как правильно реагировать на сталинскую шутку, слабо улыбнулся Юрии. И автоматически достал из кармана папиросную пачку.

Сталин ухмыльнулся в усы и пододвинул к нему коробок. Неуклюже смяв мундштук, Юрий запихнул в рот папиросу и закурил. С третьей спички — первые две погасли в дрожащих пальцах. Нет, это ж с ума можно сойти: он только что прикурил от сталинских спичек.

— Вот и снова вы зачем-то волнуетесь. Не нужно волноваться, и бояться тоже не нужно. Может, это вас так товарищ Берия напугал? Многие его почему-то боятся. Так мы можем его сейчас вызвать и спросить, зачем он пугает украинских подполковников. — Словосочетание «украинских подполковников» прозвучало с явной насмешкой. Правда, вроде бы без угрозы...

— Не нужно, товарищ Сталин. Товарищ Берия тут ни при чем. Я действительно немного волнуюсь, это так, но... я сам хотел встретиться с вами.

— А зачем? — неожиданно изогнул кавказскую бровь тот. — Вон вы сколько всего понаписали. — Вождь кивнул на стопку папок на краю стола. — Товарищ Сталин и сам читать умеет, грамотный.

— Простите, товарищ Сталин, но я хотел... мне казалось. — С одной стороны, Крамарчук подсознательно был готов к подобному приему, с другой — Сталину все-таки удалось его спутать.